Четверг, 28.03.2024, 14:23
Приветствую Вас, Зашедший на огонек | RSS
Мечты сбываются!
исполнение желаний

Главная | Форум | Мой профиль | Регистрация | Вход

| Сделать стартовой
Меню сайта
Друзья сайта
Категории раздела
Видео [69]
Фэн-Шуй [210]
Наши статьи [598]
Волшебные медитации [40]
Гороскопы [142]
Нумерология [15]
Сказки и притчи [321]
Волшебные ритуалы [199]
Привлекаем удачу!!! [441]
Лунный календарь [177]
Мудры [73]
Аффирмации [8]
Рассылка
Новое на форуме
Новые статьи
[04.12.2022]
Фэн-шуй прогноз на 7 декабря – 5 января 2022 года (0)
[27.11.2022]
Лунный календарь стрижек на декабрь 2022 (4)
[04.11.2022]
Фэн-шуй прогноз на 7 ноября – 7 декабря 2022 года (0)
[27.10.2022]
Лунный календарь стрижек на ноябрь 2022 (0)
[05.10.2022]
Фэн-шуй прогноз на 8 октября – 7 ноября 2022 года (0)
[27.09.2022]
Лунный календарь стрижек на октябрь 2022 (0)
[03.09.2022]
Фэн-шуй прогноз на 7 сентября – 7 октября 2022 года (0)
[26.08.2022]
Лунный календарь стрижек на сентябрь 2022 (0)
[03.08.2022]
Фэн-шуй прогноз на 7 августа – 7 сентября 2022 года (0)
[25.07.2022]
Лунный календарь стрижек на август 2022 (0)
С Днём рождения!
Главная » Начинающим волшебникам » Статьи » Сказки и притчи
 
Палач
Палач

Палач

Сказка для Александра 

Он приходит ко мне по вечерам, а еще чаще – глубокой ночью, когда я уже безумно хочу спать. Он хорошо знает, когда я меньше всего защищен и как легче меня уязвить. Вся моя душа в язвах и ранах – старых и свежих, многие из которых воспалены и гноятся. Они не успевают заживать, не дает он – мой личный Палач. А я, прикованный к серому тюремному камню ржавыми тяжелыми цепями, не могу ни сбежать, ни даже отодвинуться. Могу только собраться с силами и терпеть. И надеяться… Как это ни безумно, я все еще надеюсь.

Вот в который раз я слышу гулкие шаги по коридору, затем лязгает замок моей темницы, и возникает темный силуэт. Это он – Палач. За много лет я ни разу не видел его лица – он всегда в маске, а на теле – бесформенный балахон, и руки тоже в перчатках. Так что я даже не мог бы сказать, какой он комплекции или расы. Впрочем, какая разница, кто тебя мучает?

Я знаю только его голос – скучный такой, немного усталый, размеренный голос, сплошная рутина, как говорят в американских блокбастерах – «ничего личного». Я иногда думаю, что за столько-то лет и я, и вопросы, что он мне задает, надоели ему хуже горькой редьки. Ну сколько можно-то, одно по одному? А у него работа, ему, небось, за это зарплату начисляют… Мне – нет, у меня денег не прибавляется, только раны становятся все обширнее и глубже.

Он назубок знает все мои болевые точки и тупо бьет в одни и те же места. Я, разумеется, знаю их еще лучше, даже знаю, где отзовется болью каждый его вопрос. Знаю и заранее сжимаюсь в тоске от неизбежности этой боли. Вот он неспешно готовит свои страшные инструменты, всякие щипцы и клещи, раздувает жаровню, поправляет свою маску, и начинается допрос.

- Расскажи мне про свое детство.

Это удар под дых, у меня сразу перехватывает дыхание и возникает острая боль в животе.

- Детство… У меня не было детства. Был какой то вялотекущий кошмар, гонка преследования.

- Кто же тебя преследовал?

А вот это уже крючком за ребра…

- Все. Кроме отца, пожалуй. Он не преследовал, он вообще самоустранился. Отдал меня на заклание, безразлично наблюдал со стороны, как меня загоняют в угол.

- Он любил тебя?

- Нет, какое там «любил»… Ему было все равно. Он отмалчивался и прятался, постоянно куда-то испарялся, а все разговоры просто заминал еще в зародыше. Он не хотел ни в чем участвовать… А потом и вовсе свалил, бросил нас всех. Дезертировал, значит. Слабый и никчемный, как таракан, только и умел, что по щелям прятаться…

Пока я рассказываю все это, он закручивает на моей правой ноге «испанский сапог», боль адская, вынести ее невозможно, конечность немеет и отключается. Я переношу вес на левую ногу.

- Теперь расскажи про мать.

Про мать… Мне вовсе не хочется о ней говорить, но я не герой и не стоик, поэтому, не чинясь, начинаю бубнить:

- Мать мною почти не занималась, да и вообще никем не занималась, постоянно пребывала то в тоске, то в тревоге, бродила по дому, как зомби, и ей было на меня наплевать. Лучше было не попадаться ей на глаза, себе дороже. Стоило ей зацепиться за кого-то взглядом, и начиналось… У нее всегда была наготове хорошая порция дерьма, и это изливалось чаще всего на меня. Хотя и другим тоже доставалось…

- «Другим» – это кому? – уточнял Палач, методично переходя к левой моей ноге.

- Отцу, сестре. Мне. Всем. Ей было все равно, кто. Она все время словно была «не тут», делала что-нибудь по хозяйству, а думала будто о другом, и это ее очень напрягало. Она словно сама себя «заводила», и я чувствовал, что в воздухе начинает пахнуть грозой. Мы все чувствовали! Это пугало, это было опасно, это как в фильме «Чужой», когда из родного человека вылезает что-то непонятное и страшное, от этого хотелось сбежать, но бежать чаще всего было некуда. А потом она зацеплялась за какую-нибудь мелочь – и все, взрыв и апокалипсис… Спасения не было никому. От нее перло такой черной злобой, что от ужаса меня просто парализовывало… Она была как змея, кошмарная гремучая змея, быстрая и неотвратимая, как молния.

Мой голос прерывается. Вот и теперь я чувствую примерно то же самое. Заплечных дел мастер уже «обработал» и левую ногу, и теперь подо мной вообще нет опор. Я бы свалился кулем к его ногам, если бы меня не удерживали цепи. А так я прикован – и ничего, просто повис… Как в детстве, когда я не мог опереться ни на отца, ни на мать. Безвольное, истерзанное страхом тело маленького мальчика, полумертвого от горя и ужаса.

- Ну, теперь про сестру, — напоминает Палач.

Ладно, про сестру так про сестру. Сейчас у меня начнет жутко болеть голова – это Палач приладил обруч и стал его постепенно сжимать. Вот странно: череп сдавливает, а я чувствую, что его изнутри распирает ненависть. Вот-вот черепушка треснет, и мои бедные расплавленные от ярости мозги польются на грязный пол моей одиночной камеры.

- Сестра… Она была просто крыса, самая настоящая. Мерзкая крыса, которая воровала у матери деньги, вещи, билеты в театр и цирк (чтобы не идти с ней, так как мать заставляла), а вину сваливала на меня. Она была старше и хитрее, ей верили. А может, делали вид, что верят – так им было удобнее. Я не мог себя оправдать. Мне никогда не верили. Я всегда был плохой, всегда – козел отпущения.

- А любил ли тебя хоть кто-нибудь, малыш?

- Не знаю. Нет, не помню. Наверное, нет.

- Что больше всего запомнилось тебе из детства?

- Униженность. Изолированность. Одиночество. И еще мысль, что я такой плохой, что даже собственные родители меня отвергают. Сначала я хотел, чтобы меня любили, а потом уже просто умереть.

- А сейчас? Чего ты хочешь сейчас?

- Умереть, — устало говорю я. – Я не хочу больше страдать. Убей меня, Палач!

- Не могу, — отвечает он, и мне кажется, что в его голосе я слышу нотки сожаления. – Ты еще не ответил правильно ни на один вопрос. Придется продолжать. Держись, мой мальчик, — добавляет он, и я с удивлением понимаю, что он и правда мне сочувствует.

- На сегодня все, — объявляет Палач и начинает складывать инструменты. – До завтра. Думай, думай!

Ну вот, теперь и правда можно передохнуть. Все раны привычно ноют, Палач их опять разбередил. Но я привык, за столько-то лет. Мне 26, и сколько из них я провел в темнице, с полной изоляции, я и сам не знаю. Иногда кажется, что я тут с самого рождения. Я закрываю глаза. Вот сейчас перед ними начнут вновь и вновь прокручиваться сцены бесконечного фильма ужасов, моего «счастливого детства». Так бывает каждый раз. Но не сегодня. Я вдруг ощущаю особенное отчаяние. Я представляю себе, что и завтра, и послезавтра, и через год, и через сорок лет мне предстоит ежедневная встреча с Палачом, и во мне поднимается злость. Не отчаяние, как обычно, не безнадега, как очень часто, а именно злость. Я не верю, что рожден для страданий. Я вдруг понимаю, что ни один человек в мире рождается для страданий. Ни один, и я тоже! Да, во мне поднимается злость, но на этот раз я злюсь не на родителей, не на сестрицу, а на себя, бедного страдальца. Почему я сижу в этой проклятой темнице? Почему я ничего не могу для себя сделать? Да, я прикован, я весь опутан цепями, моя душа истерзана и искалечена, но до мыслей-то моих им добраться не удалось, и я могу решать, о чем мне думать, а о чем нет!

Так, чего я хочу? Чего я хочу на самом деле? Наверное, для начала хоть немного живого света… И я, крепко зажмурившись, мысленно рисую на одной из глухих стен камеры окно. Небольшое такое, чтобы не ослепнуть с непривычки. Когда контур окна готов, я как бы «выдавливаю» наружу кусок стены, и вот уже где-то там, под потолком, я вижу кусок голубого неба и край облака, и солнечный луч, который ложится на пол моего печального обиталища. Иллюзия столь сильна, что, кажется, я чувствую даже запах листьев оттуда, с воли.

Окрыленный успехом, я с новой силой начинаю строить картинку. Для начала я расширяю окно, делаю его более «домашним», и у меня получается. Теперь… Теперь я хочу, чтобы у меня появился помощник. Да, помощник. Некто, кто объяснил бы мне, почему я вынужден находиться здесь и день за днем терпеть эти муки. Но кто может это знать? Да, Палач. Уж он-то, я полагаю, в курсе. Итак, Палач.

Я представляю его силуэт на фоне окна, и вот уже он сидит на подоконнике, болтая ногой, такой же, как всегда, все в той же черной маске. Но инструментов при нем нет, ведь я вызвал его образ с другой целью – так, поболтать.

- Я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказал, — откашлявшись, начинаю я.

- Спрашивай, — кивает мне Палач.

- Зв что меня сюда заточили?

- Неправильный вопрос. Не «за что», а «для чего», — поправляет он.

- Ну, для чего? – нетерпеливо спрашиваю я.

- Чтобы правильно ответить на мучающие тебя вопросы и обрести Силу. Ну и многое понять, разумеется.

- Силу? Вот в этих кандалах? – не верю я. – Пришпиленный к стене, как мотылек в гербарии?

- Пришпиленный? Так поправь это дело, кто мешает-то? – насмешливо советует он.

Во мне вновь вспыхивает злость. Эх, засветить бы ему между глаз, да вот оковы мешают, рассыпься они прахом…

Видимо, я так этого хочу, что оковы буквально взрываются прямо на мне и осыпаются к ногам горстками ржавой пыли. Меня больше ничто не держит, и я от неожиданности падаю на колени, но тут же, цепляясь за стенку, поднимаюсь. Как ни странно, ноги держат. «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях», — всплывает цитата из какого-то классика.

- Ну вот, а говорил – «оковы», — одобрительно говорит Палач. – Колдун, однако!

Я передумываю давать ему в лоб меня сейчас другое интересует.

- Ладно, будем считать, Силу я обрел, — сообщаю я. – Теперь дальше: что я должен понять?

- А что тебе больше всего непонятно? – интересуется он.

- Родители. Я так и не понял, какого черта они меня рожали, если я им был на фиг не нужен.

- Ну так и спроси у них, — советует он.

И правда… Раз пошла такая пьянка, что мне стоит «нарисовать» родителей? И я пытаюсь вызвать к жизни светлый лик матери. Но у меня, хоть ты тресни, получается только змея. Та самая, гремучая, опасная до ужаса.

- Сссынок… — свистит она, извиваясь по направлению ко мне.

- Стой, где стоишь! – в панике кричу я, и она замирает.

- Ответь только на один вопрос: зачем ты меня рожала? По залету? Чтобы мужа удержать? Или потому что время пришло? Говори, только не надо врать!

- Ни то, ни то и ни то… Я просто хотела заполнить свою пустоту, — нехотя, словно через силу, отзывается змея. – Я думала, что смогу полюбить своего ребенка и что он будет любить меня, и мы оба спасемся. Но ничего не вышло… Слишком сильно было проклятие…

- Какое еще проклятие? – не понимаю я. И тут же пред моим внутренним взором начинают мелькать картинки. Какие-то люди в старинных одеждах… Вот вроде бы какие-то мужики с кольем и факелами, куда-то идут толпой, при этом жутко боятся, но полны решимости… Плачущие женщины, то ли молятся, то ли голосят над покойником… А вот старая страшная бабка с седыми космами варит в котле какое-то адское зелье, и мне кажется, что там, в булькающей воде мелькают… нет, не хочу видеть деталей, и так мерзко… Она же, перед ней на лавке новорожденный младенец, а в руках у нее нож, и черная свеча горит, а бабка бормочет какие-то заклинания, явно задумав что-то против младенца… Черная магия, что ли? Мне жутко, и совершенно не тянет вдаваться в подробности.

- Прости меня, сынок, я не смогла, — говорит моя мать. – Меня с ума сводили разные мысли, я их боялась и не хотела думать, а они разрывали мою бедную голову… Прости, видит бог, я старалась, но не смогла с этим совладать…

Я поворачиваюсь к ней и вижу, что это уже не змея извивается – совсем молодая женщина, почти девчонка, но лицо уже измученное, в глазах плещется ужас, словно она видит что-то невидимое, невыносимо страшное, и ее плющит и корежит… Мать. Моя мама. Я вдруг – впервые в жизни! – чувствую к ней такую щемящую жалость, что из моих глаз сами собой брызжут слезы.

- Я просто нуждался, чтобы ты меня любила, — говорю я, ощущая себя тем маленьким, всеми покинутым мальчиком.

- Возьми мою Силу, — просит она. – Ее совсем немного, но это все, что я могу передать тебе в наследство. Когда ты родишь своих детей, люби их, пожалуйста… Хотя бы попробуй!

Она протягивает мне руку, в ней – глиняная свистулька. Кажется, в детстве у меня была такая игрушка. Я беру и подношу ее ко рту, у нее простой незамысловатый звук. Я вижу, как мама слабо улыбается, машет мне рукой и исчезает.

- Прости и отца, — шепчет она на прощание.

И тут же передо мной возникает отец. Нет, он не слабый и не таракан, как я всегда думал, мужик как мужик.

- Я ничего не смог сделать, — виновато говорит он. – Судьба… Я вынужден был уйти. Я должен был дать вам с сестрой жизнь, и я ее дал. Все остальное – не в моей власти. Так уж вышло…

- Все нормально, батя, — хриплым голосом говорю я. – Родил – и ладно, дальше я не в претензии.

Он кивает и бросает мне что-то, завернутое в тряпицу. Разворачиваю – там перочинный ножичек с перламутровой ручкой, в детстве я о таком мечтал. У пацанов были, у меня – нет. Ладно, лучше поздно, чем никогда. Будем считать, мечты сбываются, жизнь налаживается…

А вот и крыса, сестрица моя ненаглядная…

- Я защищалась, как смогла, — сразу начинает показывать зубы она. – В нашей проклятой семейке каждый сам за себя, уж не обессудь. Вот я тебя и подставляла, я же девочка, мне еще хуже, чем тебе. И вообще, выживает сильнейший!

- Я выжил, — говорю ей я. – Как это ни удивительно…

- Ты сильный, — с завистью говорит она. – Я бы так не смогла, в темнице, да по пытками, а ты вот выдержал, прям герой…

- Ладно, ну тебя, — машу рукой я. – Крысой была, крысой и осталась… А я крыс не люблю.

- А думаешь, мне не хотелось, чтобы меня любили? – вдруг шмыгает носом она. – Да мне-то, девчонке, еще больше это было нужно! Только взять этой любви было негде! Я вообще не знаю, как мне жить, я ведь и не в курсе, как это – любить… Страшно мне, братишка…

- Всем нам тут страшно, — говорю я. – Ты это… не падай духом. Пробуй, авось научишься. Я бы и подсказал, да сам не умею.

- Ладно, я ж понимаю, — машет рукой молодая женщина, моя сестрица. – Ты уж не обижайся, что я на тебя все валила. Старалась быть хорошей, чтоб хоть алую толику любви получить.

- Все, проехали, — грубовато говорю я ей. – Живи!

- Буду, — мрачно соглашается она. – Иначе зачем столько жертв?

Да, о жертвах… Где там мой персональный Палач? Ага, сидит на подоконнике, смотрит бесплатное представление…

- Ну, а ты? – обращаюсь я к нему. – Ты, мой мучитель, откуда ты взялся?

- Из твоих обид, — говорит он. – Вообще-то я всего лишь маленький мальчик, каким ты был тогда, но ты кормил-кормил меня обидами, вот я и вырос в полноценного Палача.

- Ах, так? Но кто приказывает тебе мучить меня? Кто вообще меня заточил в это подземелье?

- Ты. Ты заточил и ты приказал. Здесь вообще все – ты, ведь это твой собственный внутренний мир.

- А ну, Гюльчетай, покажи личико! – требую я.

- Да пожалуйста, — пожимает плечами он и стягивает маску. Я невольно отшатываюсь: у Палача – мое лицо.

- Ты – это я? – довольно глупо спрашиваю я.

- Точно подметил. Я – это ты. В принципе, только от самого человека зависит, кем он для себя будет – Любящим Родителем или Вечным Палачом.

- Я не знал, как выглядят Любящие Родители, — медленно говорю я. – Но теперь я сильно повзрослел, многое испытал и кое-что понял. И уж точно не собираюсь впредь быть для себя Палачом. Кормить обидами больше не стану, имей в виду.

- Ладно, обойдусь. А кем ты собираешься быть? – живо интересуется разоблаченный Палач.

- Я намерен научиться любить. Для начала – хотя бы себя. Потом, возможно, и других. И даже родителей. Не могу сказать, чтобы уже сейчас их до конца простил, но, по крайней мере, я их понял, а прощение – это будет следующий шаг.

- Прощая родителей, ты прощаешь себя, — подтвердил Палач. – Ведь ты создан из двух наборов генов – от матери и от отца, и пришел в этот мир, чтобы взять родительское «плохое» и превратить его в свое «хорошее». Нет смысла проклинать их, этим ты отнимаешь Силу у себя. Лишаешь опоры!

Опора… Опора для ребенка – его родители, это понятно. А для взрослого? Наверное, он сам. Сейчас, как ни странно, я чувствую эту опору, крепко стою на ногах.

- Помнишь, я спрашивал, любил ли тебя кто-нибудь? – спрашивает Палач.

- Помню. Я ответил, что нет. Все, от кого я ждал любви, меня бросили, это факт.

- Ну, у каждого на свете есть хотя бы один человек, который всегда с тобой и никогда не бросит. Это ты сам. Научись любить себя – с течением времени сможешь и ближнего возлюбить. Это тоже факт!

- Придется тебе поверить на слово, — улыбнулся я. – Не буду мучиться сомнениями. Хватит, натерпелся. И не пора ли открыть дверь камеры? Полагаю, мое одиночное заключение завершилось. Надо выбираться, восстанавливаться, лечить свои душевные раны…

- Ладно, переквалифицируюсь в Айболиты, ты только свистни, — согласился Палач. – Только зачем тебе ключи, если ты можешь сотворить новые двери? Или еще чего покруче?

Действительно, чего это я все усложняю… Я поднапрягся, представил – и открыл глаза. Тюрьмы больше не было. Я оглянулся и успел ухватить глазом тающие образы – моя одиночная камера, мать, отец, сестрица… Они были далеко, и у меня не возникло желания как-то их приближать. Да и у них, полагаю, тоже. Такая уж у нас семья, где каждый несет такой тяжкий груз, что если держаться друг за друга, утонут все, а поодиночке еще можно попробовать выбраться…

- Удачи вам, родичи, — искренне пожелал я. – И мне тоже – удачи…

Вокруг меня простиралось поле, чуть поодаль вилась дорога, и я, вздохнув несколько раз полной грудью, решительно зашагал к ней, чтобы отправиться куда глаза глядят, обосноваться в каким-нибудь спокойном местечке и, может быть, узнать, наконец, что это такое – Любовь….

Автор: Эльфика
 
 

Чтобы не пропустить самые интересные статьи, подпишитесь на нашу рассылку!


Источник: http://www.elfikarussian.ru/
Категория: Сказки и притчи | Добавил: Эльфика (14.08.2012)
Просмотров: 9066 | Комментарии: 15 | Рейтинг: 5.0/8
Всего комментариев: 15 1 2 »
avatar
14 Леля-Селена • 17:19, 23.08.2012
Да, ужас, как же все знакомо! И сейчас, вроде бы уже выбравшись, в плохие моменты, ловлю себя на том, что я со своими дочами (любимыми, желанными!) такая же жуткая чудовищная змея! cry Это приводит в отчаянье. Присоединяюсь к колобок: берегите деток от мрака, который в душе у всех есть, не выплескивайте!
avatar
12 колобок • 09:51, 23.08.2012
cry Читала и хотелось плакать . Да , есть такие семьи. Все как у меня !!!!!! Мать всю жизнь унижала унижала унижала и даже избивала , а отец боялся слово ей сказать. Еще когда ее не было рядом , то отблески его добрых чувст проявлялись, но только появлялась она и тогда он менялся на глазах и порою начинались совместные унижения , втаптывания в грязь.Представьте себе , что будучи уже 40 летней женщиной я испытывала панический страх , если собиралась ей звонить!!! Я их простила , простила всей душой , от чистого сердца, НО я в результате выросла очень закомплексованным человеком. Просто ужасно закомплексованным. Пробую бороться с этим , но как то не очень . Поэтому ЗАКЛИНАЮ ВСЕХ БЕРЕГИТЕ СВОИХ ДЕТЕЙ И ЗРЯ ИХ НЕ РУГАЙТЕ И ГОРЕСТИ СВОИХ ДНЕЙ НА НИХ НЕ СРЫВАЙТЕ !!!!
avatar
13 Элегия • 11:55, 23.08.2012
Мне очень жаль Вас, искренне! Постараюсь на всю жизнь запомнить ваше предостережение по поводу детей!
avatar
15 skyserena • 21:39, 28.08.2012
просто выражаю вам свое соболезнование....

Как то у Дж.Анистон журналисты спросили: "когда она повзрослела?"... Она ответила: "Когда научилась прощать своих родителей" - золотые слова, по моему, такое отношение может свидетельствовать о сильной личности и сильной жизненной устоявшейся позиции.
avatar
11 Krasatulka • 20:09, 22.08.2012
палачей мы сами себе выращиваем, впускаем в свою жизнь обиды..... и др. как хорошо, когда человек это осознаёт. даже если накопил обиды, борется с ними, глубоко прощая smile smile smile
avatar
10 Элегия • 14:27, 20.08.2012
Для меня эта сказка - абсолютная нереальность, т.к. детство, юность, молодость да и настоящая жизнь - в сплошной любви. Особенно со стороны родителей. Хотя и обиды были, конечно. Как без них.
А вот мой сын, наверное, иногда меня змеёй представляет. Переходный возраст нам дался с большим трудом. Я вот боюсь, а вдруг в его памяти останутся эти гадкие моменты?
avatar
9 Marushka2200 • 11:45, 19.08.2012
Очень жизненно. Спасибо... До слез.
avatar
8 Каталина • 10:58, 19.08.2012
Эльфика, благодарю, Вас!!! Вродебы небольшая, но такая глубокая сказка. Читала и слезы наворачивались на глаза, очень многое про меня. Спасибо! Творческих успехов, Вам!
avatar
7 Koti • 13:53, 16.08.2012
Спасибо, Эльфика! Бесконечно мудрая сказка!
avatar
6 Ray9732 • 00:10, 16.08.2012
По большому счету ,все что мы можем дать детям -научить их быть счастливыми, значит их надо сильно любить, без этого никакие уроки счастья не получатся...
avatar
5 Ситора • 07:52, 15.08.2012
Оччень интересно написано . Жаль что в нашей жизни такое есть .
avatar
4 Январская • 23:35, 14.08.2012
Спасибо, Эльфика! Эта сказка про меня. Читала и вспоминала, точнее почти ощущала, как медленно и непросто, шаг за шагом я покидала свою темницу.
1-10 11-12
omForm">
avatar
Форма входа
вводить нужно ник, а не email
Логин:
Пароль:
Подпишись!
Получайте статьи на e-mail


Астрология
Волшебные инструменты
Комментарии

ОБЪЯВЛЕНИЕ!!! ПОДАРЮ ЛИШНИЙ ВЕС  размером 17 кг (15 см по талии ) всем тем кому не хватает до волшеб

ПОДАРЮ ЛИШНИЙ ВЕС размером 5 кг.
Лишний вес молодой, упругий, выкормлен только лучшими и экол

Подарю. Отдам. Замечательный вес в количестве 10 кг. Отдам с радостью . Пусть принесет пользу и радо

Акция, акция, акция! Безвозмездно отдаю в хорошие руки, плечи, ноги, попу и животик 11 кг прекрасней

Девушки, здравствуйте! Я много лет смотрю Лунный календарь стрижек на портале МирКосмоса, мне кажетс

Объявление!
Дарю, БЕЗВОЗМЕЗДНО, лишний вес в размере 17 килограмм и 270 грамм :)
Если

Подарю нуждающимся лишний вес размером 12 кг

ОБЬЯВЛЕНИЕ
ПОДАРЮ ЛИШНИЙ ВЕС размером 20 кг!!!
Лишний вес молодой, упругий, выкормлен

Когда то, давно, когда у меня не было перспектив к замужеству, я смотрела передачу про свадебные сал

Добрый день мои хорошие!!!
ПОДАРЮ ЛИШНИЙ ВЕС безвозвратно размером 15 кг.
Лишний вес м

Поиск по сайту
Статистика
Онлайн всего: 10
Гостей: 10
Пользователей: 0
ТОП-777: рейтинг сайтов, развивающих Человека LightRay


Карта желаний Как составить карту сокровищ Фэн-шуй Исполнение желаний Гадания онлайн Мантры Персональные гороскопы Контакты
Copyright "Мечты сбываются! Сайт исполнения желаний"© 2008-2024 | Все права защищены. Перепечатывание авторских материалов возможно только при указании автора и наличии прямой ссылки на сайт "Мечты сбываются! Сайт исполнения желаний", если не указано иное. На один ресурс разрешается копировать не больше трех статей. Сайт управляется системой uCoz
Успех, благосостояние, богатство, исполнение желаний, деньги, доход, процветание, удача.